Трудно не согласиться с Денисом, но возволю себе добавить. Сделаю это скорее как заинтересованный наблюдатель, чем как журналист, много работающий в поле и опирающийся на большой объем профессионально собранной информации, или как социолог с полевыми данными: это был "дисклеймер".
Мне кажется, что происходящее в Дагестане (в основном в Дагестане, но не только) вокруг салафитских мечетей - действительно не такая уж новая история, но именно сейчас она означает более высокие риски, чем, например, четыре - пять лет назад. Тогда, 4 - 5, 6 лет назад, в Дагестане существовало на уровне общества, в атмосфере, если угодно, твердое убеждение, что так называемые традиционалисты - это абсолютное, безусловное моральное и тактическое большинство. Было в целом хорошим тоном для людей в зеленых тюбетейках допускать формулировки типа: "Мы же с тобой прекрасно знаем, что порядок в Дагестане можно навести за неделю. И это могли бы сделать мы сами, без всяких федералов. Нас сотни тысяч, а их сколько? Горстка!" За этими высказываниями угадывался дух варфоломеевской ночи, которая в одном (я подразумеваю одно) - двух местах даже локально и устраивалась. Эти высказывания слышны и сейчас, но расклад очень сильно изменился. Не знаю, как это произошло, но моральный авторитет традиционалистов под очень большим вопросом у очень большого количества людей моложе 30 лет. Возможно, это поколенческий сдвиг, не знаю. Там, где размывается моральный авторитет, начинает размываться и тактическое преимущество. История с мечетью в Хасавюрте, за которую вышли тысячи людей - ровно про это. Те-кто-не-с-традиционалистами, по-видимому, необязательно салафиты, но их уже не горстка. Это пока прототип прочной группы, готовой к мобилизации, способной постоять за себя и свои интересы. Прототип - потому, что не все внутри нее единомышленники. Но судя по Хасавюрту, прототип очень даже действующий.
Если угодно немного московских аналогий, это как с ларьками. Три года назад на снос ларьков в Москве никто не обратил бы никакого негативного внимания. Снесли и снесли. Возможно, мечеть на Котрова и три года назад было бы сложно отжать по-тихому. Но это явно было бы проще, чем сейчас.
Ситуация изменилась, старая схема - лояльное традиционалистское большинство против горстки условных врагов-салафитов - и всегда-то была кривой, потому что по сути вовлекало светские власти в безнадежное для них дело чужого внутриконфессионального противостояния. А теперь она совсем неадекватна.
О том, какой может быть новая - должен быть отдельный разговор, предлагаю Наиме его как-нибудь устроить.
Почему старая так очевидно просела именно сейчас, очевидно: 1. кончился благоприятный экономический период, возросла конкуренция за ресурсы. Это обострило внутриполитические конфликты. Раньше они более или менее циклически обострялись в периоды борьбы за власть, сейчас стали перманентными в ситуации борьбы за сокращающиеся ресурсы. 2. Сирия и Турция сдвинули в сторону протеста и нелояльности тех, кто до начала военных операций РФ в Сирии и краха отношений с Турцией был нейтрален или даже условно лоялен. Этот фактор нельзя недооценивать, он очень "накачал" суннитскую идентичность молодежи и по сути противопоставил ее нескольким другим идентичностям - например, с исламом в изводе ДУМ, как его понимали, например, родители.
Зачем на этом фоне провокация конфликтов вокруг мечетей? Затем, что в условиях сокращения ресурсов одним политическим группам надо показывать свое преимущество над другими и непригодность других по сравнению с ними. Например, преимущество как миротворцев, когда надо будет гасить конфликт. Или наоборот преимущество способности к силовому подавлению того же конфликта.
Затем, что провокация массового выступления дает оперативные возможности для обновления списка неблагонадежных, настоящего, а не того гаргантюанского, который есть у любого участкового ради палок.
Наконец, затем, что крупный конфликт - это безусловные, гарантированные деньги в ситуации, когда больше нигде и ни у кого денег не остается.
Думаю, что третья упомянутая мной позиция - про провокацию большого конфликта - это пока скорей сценарий будущего, и происходящее объясняется в основном двумя первыми соображениями, некоторым их сочетанием. Едва ли кто-то стратегически планирует "уронить" Дагестан в большой конфликт, чтобы потом лет пять жить безбедно на распиле денег на ГСМ, торговле оружием, живыми и мертвыми людьми и других товарах военного времени. Пока это, видимо, чистая тактика: посмотреть, кто выйдет, переписать, потом поработать, заодно воспользоваться моментом с точки зрения набора политических очков в локальной игре. Но попытки контролировать "управляемый" конфликт часто заканчиваются его выходом из-под контроля. А реальные последствия этих "тактических" движений с мечетями создают именно риск большого конфликта. И мы, по-видимому, не можем быть уверены, что даже те внутриполитические решатели в федеральном центре, которые понимают потенциальную опасность, заинтересованы в поиске возможностей избежать и снизить риски. И даже если такой, злонамеренной готовности нет, существует очень рискованная ситуация, когда у лиц, принимающий решение на самом высоком национальном уровне, полно забот помимо Дагестана, и они не успевают оценить последствия от тактических шагов, предпринимаемых местными игроками.
Прогноз вообще дело крайне неблагодарное, но я бы рискнул заметить, что нв ынешней ситуации никаких оснований для благоприятной коррекции существующих тенденций нет.
17
